Ханс Вернер Ауфрехт: «Только десять пилотов Формулы-1 соответствуют уровню DTM»

В Хоккенхайме босс DTM Ханс Вернер Ауфрехт рассказал о сотрудничестве с Moscow Raceway, глобализации технического регламента, изменениях в правилах этого сезона, новых производителях и своём желании увидеть в серии Виталия Петрова…

Герр Ауфрехт, позвольте сперва спросить о предстоящей в августе гонке на Moscow Raceway – первом в истории российском этапе DTM. Насколько важно для серии и участвующих в ней автопроизводителей выступать в России? 
Мы очень рады, что в этом году наконец проведём этап в России, потому что для выступающих в DTM производителей автомобилей примум-класса российский рынок очень важен. Это один их трёх ключевых рынков наравне с Китаем и Бразилией. Поэтому автоконцерны чрезвычайно заинтересованы в гонке в России.

Мы очень довольны нашим сотрудничеством с владельцами и руководством Moscow Raceway – они работают очень профессионально. Теперь важно то, как нас примут болельщики, насколько им понравятся наши гонки. Мы добились большого успеха в Германии и теперь хотим добиться такого же уровня в других странах. Первым шагом для популяризации DTM в России станет проведение презентации в рамках Moscow City Racing, где мы представим наших пилотов и покажем наши машины. На мой взгляд, это мероприятие должно стать хорошей прелюдией к этапу на Moscow Raceway. Я очень надеюсь, что мы увидим заполненные трибуны.

Как шли переговоры, и в чём отличия от предыдущей попытки провести российский этап DTM в 2005-м?
Первые переговоры с Moscow Raceway начались весной 2012-го, когда к нам обратился консультант этой трассы Ханс-Йорг Фишер, который прежде управлял немецким автодромом «Лаузицринг» и имеет большой опыт. Несколько лет назад нас приглашал г-н Фетисов, тогдашний министр спорта России, он хотел провести городскую гонку в Москве, но это оказалось слишком дорогим и сложным проектом. Поэтому нам пришлось дождаться появления в России стационарной трассы высокого уровня. Автодром Moscow Raceway полностью соответствуют самым высоким стандартам в плане безопасности и инфраструктуры, что очень важно для нас.

Поговорим об изменениях в правилах этого сезона. Почему было принято решение использовать опциональные шины и систему DRS?
В прошлом году мы перешли на новый технический регламент, и нам было очень важно посмотреть, как он себя зарекомендует. В конце сезона мы были очень довольны плотностью борьбы. Но жизнь такова, что если стоять на месте, то вперёд не сдвинешься. Поэтому мы изучили варианты того, как можно сделать гонки интереснее. С плотностью в прошлом году было всё в порядке, но обгонов по-прежнему не хватало. Поэтому мы приняли решение ввести опциональный тип шин – более мягкий, обеспечивающий лучшее сцепление и скорость, но лишь на коротком отрезке дистанции. Также для увеличения числа обгонов мы ввели систему DRS – изменение угла атаки заднего антикрыла позволяет увеличить максимальную скорость на 7-8 км/ч, что помогает пилоту поравняться с соперником. В этой её принципиальное отличие от подобной системы в Формуле-1, где она даёт очень большое преимущество, делая обгоны слишком простыми. Мы разработали DRS так, чтобы она дала шанс для атаки, но при этом решалось бы всё на торможении в очной борьбе между пилотами.

И с опциональными шинами подход тоже иной, нежели в Формуле-1?
Да, в Ф-1 мягкие шины дают преимущество в четыре секунды на круге и стремительно изнашиваются. Но это не то, что мы хотели видеть в DTM. Наши опциональные шины чуть быстрее стандартного типа, но при этом имеют стабильные характеристики и теряют свои свойства постепенно.

Ещё одно изменение – сокращение формата гоночного уик-энда – вызвало неоднозначную реакцию у публики. Отказ от пятничных тренировок вызван исключительно нестабильным экономическим климатом в Европе?
На это было две причины: первая – сокращение расходов, а вторая, и очень важная, заключалась в том, что прежде с пятничными тренировками команды выставляли на старт гонки идеально настроенные автомобили. Это приводило к тому, что 22 машины разделяло всего несколько десятых секунды, и гонки превращались в процессию без возможности обгонов. Я ненавидел это. Поэтому мы оставили единственную 90-минутную тренировку в субботу с утра. Я хотел, чтобы в гонках были сюрпризы. А этого можно было добиться только запретом на доводку машин и отменой пятничных заездов. Теперь инженерам придётся несладко – особенно, когда погодные условия в субботу и воскресенье будут отличаться, как здесь, в Хоккенхайме. Боюсь, они захотят меня убить!

Главная тема последних месяцев – это сотрудничество ITR с японской серией Super GT и американскими организаторами из Grand-Am. Почему для вас было важно сделать регламент DTM глобальным?
Новый регламент преследовал три основные цели: снижение стоимости, повышение безопасности и улучшение зрелищности. Но также было важно, чтобы эти правила использовались по всему миру – не только в Европе, но в Азии и Америке. Поэтому мы начали работать с японской федерацией и автоконцернами, и были приятно удивлены их открытостью и заинтересованностью. У японских концернов те же проблемы, что и у европейских – высшее руководство компаний требует снижения затрат на гоночные программы. Мы предложили нашу концепцию, и они её приняли. Первые прототипы для категории GT 500, которая с 2014-го переходит на регламент DTM, уже готовы. Вместе с этим в 2015-м или 2016-м мы запустим отдельную серию в США, в которую мы надеемся привлечь «большую тройку» американских концернов – Ford, General Motors и Chrysler. Ведь и у них те же самые проблемы, что у европейских и японских производителей.

Можем ли мы увидеть японские автоконцерны в DTM уже в следующем году?
Очень вероятно, что если не в 2014-м, то в 2015 году один или два производителя из Японии придут в DTM. Вместе с тем, два или три немецких автоконцерна из DTM будут выступать в Super GT. Так что это взаимный интерес.

Говоря о японских концернах в DTM, вы имеете в виду Nissan и Toyota с маркой Lexus?
Совершенно точно.

Есть ли шанс, что в ближайшем будущем в DTM придут производители из США или же переговоры с ними ведутся только об участии в американской серии?
Это хороший вопрос, на который я пока не знаю ответ. Посмотрим, как пойдут дела с американской серией. Но одно очевидно: и для японских, и для американских автоконцернов европейский рынок очень важен. Было бы идеально, если бы на стартовой решётке было 26 автомобилей, а к немецким и японским премиум-маркам присоединились бы американские бренды: Ford, Dodge, Cadillac.

Действительно ли через пару лет в DTM изменится регламент на моторы?
Сейчас в DTM используются четырёхлитровые моторы V8, но в наши дни производители во всём мире переходят на двигатели меньшего объёма. Мы обсудили этот вопрос с нашими японскими и американскими коллегами и приняли решение перейти в 2016-м на двухлитровые силовые агрегаты V4 с турбонаддувом и прямым впрыском. Такая концепция будет использоваться в Super GT и Super Formula уже со следующего года. Мы тоже работаем над тем, чтобы одинаковые моторы были и в DTM, и Формуле-3. Кроме того, мы изучаем вопрос использования гибридных технологий – возможно, с 2016-го или 2017-го в двигателях DTM будет использоваться KERS. Решение на этот счёт ещё не принято.

Вы планируете расширение календаря DTM и проведение гонок в новых странах?
Сейчас у нас десять этапов. Совершенно точно, что мы сохраним нынешнюю концепцию, когда большая часть гонок проходит в Германии. Но производители и спонсоры настаивают на расширении календаря за счёт гонок в восточных странах: в Абу-Даби, Дубае, Китае. Вместе с нашими партнёрами мы работаем над возвращением китайского этапа – весьма вероятно, что он состоится в 2014 году и снова пройдёт на городской трассе.

А стоит ли ждать этапа в Японии?
Нет, потому что в Японии своя серия, и это принципиальная договорённость с организаторами Super GT.

Поговорим о гонщиках. Как вы оцениваете нынешний уровень пилотов DTM?
Состав гонщиков в DTM очень и очень сильный. На мой взгляд, только десять пилотов из Формулы-1 соответствуют нынешнему уровню DTM. Поэтому производителям очень тяжело подбирать соответствующих гонщиков. Нужно взращивать новых звёзд. Что до бывших пилотов Ф-1, то оптимальное их число – один или два. В этом году в DTM дебютирует Тимо Глок. Кто станет следующим? Возможно, Роберт Кубица…

Ваша мечта, насколько я знаю, чтобы следующим стал Михаэль Шумахер, не так ли?
Вы произнесли правильное слово: мечта. Михаэль Шумахер – это самый известный пилот, сразиться с которым мечтает каждый. Михаэль завершил карьеру в Ф-1, но он по-прежнему любит гонки – он настоящий гонщик. Так что посмотрим, может, однажды мечта станет явью?

Насколько важно, учитывая появление в календаре российского этапа, участие в DTM гонщика из России?
Я бы очень хотел видеть в DTM Виталия Петрова, потому что на данный момент он является самым популярным и известным российским гонщиком. Пока он мечтает о возвращении в Формулу-1, но, возможно, однажды поймёт, что участие в DTM является хорошей альтернативой. Но в то же время я знаю, что в России есть немало очень быстрых картингистов – и многие из этих мальчишек просто не имеют возможности для реализации своего таланта в «больших» гонках. Есть порядка десяти молодых русских пилотов, к которым мы присматриваемся. В конечном счёте, решение о выборе пилотов принимают производители, но я могу помочь им подсказать ту или иную кандидатуру. Но на данный момент кандидатурой № 1 для меня является Петров.

Можете ли вы сказать, что сейчас DTM находится в лучшей форме, чем когда-либо?
Может, да, а может, нет. Главное – это то, что мы можем с уверенностью смотреть в будущее, благодаря достигнутым долгосрочным договорённостям с нашими производителями, партнёрами и спонсорами. Именно эту цель мы преследовали. И сейчас за будущее DTM я могу быть спокоен.

У вас за плечами долгая и успешная карьера в автоспорте. Какой её эпизод запомнился вам больше всего с положительной точки зрения, а какой был самым трудным?
С лёгкостью назову самый сложный момент в своей карьере – это выступление AMG в марафоне «24 часах Ле-Мана» 1999 года, который завершился для нашей команды полётами прототипов Mercedes. А хороших эпизодов было, к счастью, очень много. Если выделить один, то, пожалуй, назову возрождение в 2000-м после трёхлетнего перерыва серии DTM.

И последний вопрос: что вы ждёте от российского этапа?
Я очень надеюсь, что этап на Moscow Raceway будет успешным, соберёт большую аудиторию и понравится болельщикам. Оправдаются ли мои надежды? Давайте поговорим об этом вечером 4-го августа.